Экономические проблемы инициируют «большую распродажу» госсобственности, которая попадет в руки России, и в конечном итоге приведет к геополитическому поглощению Беларуси восточной соседкой.
Сегодня официальный Минск вряд ли способен принимать решения, определяющие судьбу Беларуси. Белорусская экономика долгое время была подключена к аппарату искусственного жизнеобеспечения – к российским дотациям, который дает сбои; а белорусское руководство просто собралось у тела умершего и ждет, будет ли аппарат дальше работать или нет.
Так оценивает нынешнее состояние Беларуси доктор политических наук, руководитель Центра политических исследований и прогнозов Павел Усов.
— После президентской кампании-2015 жизнь в Беларуси не просто приостановилась, а застыла. И только экономика страны, экономическое самочувствие граждан стремительно сползают в бездну: например, только за январь средняя зарплата белоруса похудела на 85 долларов. Падение не знает дна?
— В авторитарных режимах публичная жизнь не может развиваться иначе. Это процесс медленного, но устойчивого движения к худшему и, в конечном итоге, к политическому и социально-экономическому упадку страны. Естественно, в условиях благоприятной внешней среды процесс упадка растягивается на годы, но как только среда становится более «агрессивной», систему начинает лихорадить. По причине того, что белорусские власти долгие годы жили в условиях комфорта, постоянных дотаций и поддержки со стороны России, они привыкли думать, что так будет всегда, и главная их задача – не делать ничего. Вся внутриполитическая стратегия строилась на том, чтобы укреплять пассивность населения и душить оппозицию. Нужно сказать, что сегодня эта стратегия дает определенные плоды: подпитанная страхом глубокая пассивность общества, и отсутствие организованной оппозиции, устранили внутренние политические угрозы и возможность социального взрыва. Общество омертвело, а это остается истоком устойчивости политического режима. А мертвым, как известно, не нужны зарплаты, для них достаточно небольшого пространства и покрашенной ограды.
— Четыре последних месяца белорусский режим палец о палец не ударил, чтобы оживить экономику. Складывается ощущение, что власть чего-то ждет. Но чего?
— Во-первых, нельзя оживить то, что давно находится в состоянии «биологической» (экономической) смерти. Белорусская экономика долгое время была подключена к аппарату искусственного жизнеобеспечения, т.е. к российским дотациям. Сейчас этот аппарат стал давать сбои и может вовсе отключиться, вместе с этим экономику ждет полный крах. Поэтому белорусские министры просто собрались у тела умершего и ждут, будет ли аппарат дальше работать или нет. Как я уже говорил, авторитарный режим белорусского образца не в состоянии работать в условиях кризиса, а министры и министерства были нужны для того, чтобы государство было похоже на государство.
Во-вторых, чтобы избежать масштабной социально-экономической катастрофы в будущем, необходимы системные реформы, но именно этих реформ власть и боится. Белорусская политическая элита просто надеется на то, что Россия преодолеет кризис и в Беларуси снова будет хорошо.
— А чего ждет народ? Когда животы прилипнут к позвоночнику? Манны небесной?
— По поводу народа я уже сказал выше. Кроме того, в головы белорусов вбит образ «истекающей кровью Украины», поэтому население не готово бороться за свободу и благополучие, да и система сохраняет внутреннюю консолидацию и способность держать народ в узде. Проблемы для системы возникнут тогда, когда нечем будет кормить своих «янычар». Кроме всего прочего, в стране уничтожены реальные центры политического сопротивления власти; вместо них созданы «гибридные» организации наподобие «Говори правду», призывающие к диалогу с властью, что упрощает процесс контроля и управления обществом.
В свою очередь самоорганизация отдельных социальных групп, рабочих коллективов и т.д. — долгий и болезненный процесс, со многими рисками. В любом случае, в ближайшее время этого не произойдет. Поэтому белорусы будут и дальше расплачиваться за мнимую стабильность собственным благополучием и благополучным будущим своих детей.
— Беларусь накануне великой депрессии? Чем грозит депрессия стране?
— Любая экономическая депрессия приводит к масштабным социально-экономическим изменениям: гиперинфляции, безработице, высоким ценам, дефициту товаров, а в современных условиях еще и к ипотечным, кредитным задолженностям. Экономические проблемы инициируют «большую распродажу» госсобственности, которая попадет в руки России и в конечном итоге — геополитическому поглощению страны ее восточной соседкой.
— Официальный Минск затеял новое потепление в отношениях с Евросоюзом, которое открывает доступ к европейским кредитам. Но станут ли кредиты Евросоюза и МВФ цементирующим стержнем беларусско-европейских отношений?
— Белорусско-европейские отношения никогда не будут нормальными и жизнеспособными, пока у власти находится Лукашенко. Во многом эти отношения мифологизированы. Европейцы верят в то, что белорусский руководитель является гарантом независимости страны, а Лукашенко делает все, чтобы этот миф укреплять, вместо того, чтобы реформировать экономику или пытаться хоть как-то ограничить влияние России.
— Последнее заседание Высшего госсовета «союзного государства», прошедшее 25 февраля в Минске, никаких судьбоносных решений не приняло. Какой этап в «союзнических отношениях» символизирует приезд в Беларусь и Путина, и Медведева одновременно?
— В Москве воспринимают Беларусь однозначно как часть большого русского пространства и то, что не было громких заявлений, не означает, что судьбоносных решений для Беларуси принято не было. И на сегодняшний день у меня большие сомнения в том, что Минск способен вообще принимать решения, которые определяют судьбу Беларуси.
— Какая геополитическая роль уготована Беларуси в условиях постоянного лавирования между Брюсселем и Москвой, которая вряд ли откажется от претензий на белорусскую территорию.
— Как я уже говорил в своих предыдущих интервью, Беларусь – это геополитический придаток России, и никакого лавирования между Брюсселем и Москвой нет. Беларусь – это рыбка в большом геополитическом аквариуме России. Простой пример на уровне наличия “soft-power” в нашей стране. Сегодня мы имеем: центр «Россотрудничества», офис фонда «Русский Мир», информационный отдел «Russia today» — и это лишь небольшой спектр организаций, деятельность которых явно не направлена на укрепление суверенитета и независимости страны. Вместе с тем, в Беларуси нет ни одного западного фонда, который можно было бы отнести к “soft-power”, не говоря уже об объектах и проектах стратегического характера.
Юрий Дзенич, Thinktanks.by