К субботе 27 марта на платформе «Голос» проголосовало больше 760 тысяч человек по вопросу о переговорах с властью. Со времени запуска голосования о нем высказаны разные мнения. Кто-то из политологов назвал инициативу полным провалом и подрывом легитимности Тихановской. Примерно так высказался координатор программы «Внешняя политика Беларуси» Совета международных отношений «Минский диалог» Денис Мельянцов. Политолог Сергей Марцелев считает неудачным говорить о переговорах, когда Лукашенко ни с кем переговариваться не собирается — его можно только вынудить на это. Есть и мнения, например, у политолога Валерия Карбалевича, что у штаба Тихановской вряд ли есть иллюзии по поводу готовности Лукашенко к переговорам, а настоящая цель голосования — перехватить инициативу в повестке дня.
Теперь, когда День воли позади, а число проголосовавших вряд ли сильно увеличится, «БГ» попросила оценить результат затеи эксперта, доктора политических наук Павла Усова. Кстати, между ним и Светланой Тихановской произошла публичная пикировка на пресс-конференции, посвященной голосованию, 19 марта. Павел, представлявший НАУ, поставил несколько вопросов к целесообразности и практическому применению инициативы. Светлане показались странными некоторые его формулировки.
Кто был прав?
«Это классический оппозиционный электорат»
— Павел, как Вы оцениваете эту инициативу сейчас, когда прошел День воли и есть кое-какие результаты голосования?
— К сожалению, некоторые мои опасения подтвердились. Относительно небольшое количество людей приняло участие в этом голосовании, исходя из пафоса заявлений и поставленных целей — представить это как некий серьезный политический шаг, которой должен был, с одной стороны, мобилизовать общество, с другой — показать, насколько масштабным остается протест, насколько масштабной остается поддержка Тихановской, насколько авторитетной она остается для белорусов. Для меня как для аналитика, как для человека, изучающего социальные процессы, 700 тысяч голосов — это слишком мало, чтобы говорить о репрезентативности или серьезной политической базе, которой можно апеллировать в процессе реализации некой стратегии.
По сути, это классический оппозиционный электорат в пределах 20-25%.
Конечно, если бы все эти 700 тысяч людей вышли на улицу, — это огромная сила, огромная масса, которая могла бы изменить ход политических событий в Беларуси. Но такой цели не ставилось. Ставилось основным приоритетом участие в голосовании. Но, опять же, исходя из репрезентативности, эта цифра слишком маленькая, чтобы быть важным политическим орудием в руках штаба Тихановской. По сути, это в процентном соотношении классический электорат, который во все времена голосовал за оппозицию и группируется в пределах 20-25%. Это гражданское сообщество, которое всегда принимало участие в тех или иных процессах.
Для того, чтобы голосование имело эффект и стало серьезным политическим инструментом в руках Тихановской или представляло хотя бы половину общества, в нем должна была принять участие хотя бы половина избирателей Беларуси, это порядка 3,5 млн.
Но это, как мы видим, цифра недостижимая. В силу этого итог голосования может иметь как раз таки обратный эффект в плане того, как это может быть использовано и пропагандой, и российскими информационными пропутинскими агентствами, которые также стремятся маргинализировать и дискредитировать Тихановскую, показать ее неэффективность и отсутствие лидерства. Понятно, это большой козырь в руках Лукашенко, который будет апеллировать к данному голосованию и показывать: посмотрите, я же вам говорил, что за Тихановскую не большинство.
Противовес августу
Тут вопрос — борьба за образ большинства, за какую-то символическую легитимность. И этот порог — 700 тысяч, даже миллион — не укрепляет образ легитимности Тихановской, а, наоборот, его разрушает. Он будет использоваться как противовес тем электоральным процессам, которые имели место в августе 2020. И это было одной из угроз данной инициативы, исходя из того, какие ресурсы и какой политический контекст туда закладывался, какой призыв ставился. Более того, голосование в какой-то степени замещало стратегию подготовки протеста. Настроения, которые были связаны с активизацией общества и подготовкой к участию в массовых акциях весной, были перенаправлены на это голосование.
Поэтому я вижу больше минусов, чем плюсов. Не знаю, как можно будет использовать даже на международной арене в переговорах с европейцами данные цифры. Апеллировать к тому, что 700 тысяч человек за переговоры с властями — как мне кажется, не совсем адекватно. Автоматически возникает вопрос: а что остальные граждане Беларуси? Они согласны с положением дел, которое существует, не собираются против него выступать? Практически получается, что Тихановская и ее штаб, как и все оппозиционные структуры, загнали себя в ловушку, сами себе поставили серьезный политический шах. Непонятно, как выходить из этой ситуации, когда в голосовании не участвовало большинство. Ситуация еще более усугубится, если Тихановская или ее окружение начнут искать оправдания, почему большинство не проголосовало.
«Повторяем ситуацию с ультиматумом»
И последний ключевой момент — непонятно, что делать дальше с этими людьми. Одна из целей была — сделать перекличку, показать, как нас много.
Да, 700 тысяч — это много. Но в каком аспекте? В каком конкретном политическом действии?
Готовы ли все эти 700 тысяч выйти на улицу? Я в этом сомневаюсь. Готовы ли эти 700 тысяч принять участие в создании какого-то массового движения, есть ли стратегия организации такого массового движения, которое могло бы использовать дальше потенциал проголосовавших людей, которые выражают активную позицию — ответов на эти ключевые вопросы нет. Я опасаюсь, что итоги голосования станут еще одним разочарованием белорусов и еще больше создадут атмосферу критического отношения к Тихановской и ее окружению как к группе, неспособной оценить риски и принимающей скоропалительные решения.
По сути, мы повторяем ситуацию октября с ультиматумом. Идея была сама по себе хорошая, правильная, вполне адекватная, но ее реализация не была ни продумана, ни подготовлена — просто вброшена идея, сама по себе ценная, но обесцененная в процессе реализации. То же самое с голосованием.
— То есть хотели как лучше, а вышло как всегда?
— Идея была бы хорошая, если бы она была подвязана под конкретные политические шаги, плюс были бы проанализированы обстоятельно возможности угроз. Если не было уверенности в том, что по этой инициативе (за переговоры — тоже формулировка неясная) проголосует большинство, то это, естественно, будет работать в обратную сторону, точно так же, как со стачками и забастовками — призывать бастовать, не зная, что потом с этим делать. В этом плане всегда есть расчет: в моем понимании — расчет на какое-то чудо, на сдвиг, который спровоцирует цепную реакцию, что, в конечном счете, приведет к разрушению политического режима. Практически всегда за этими инициативами стоят подобные представления, начиная от Бабарико, у которого была надежда на спонтанную реакцию общества — частично оно оправдалась. Но стратегии, которая бы предусматривала действия, связанные и с арестом Бабарико, с тем, что делать дальше, когда выборы сфальсифицируются, когда люди выйдут на улицы — этой стратегии не было. Действие по наитию, ожидание какой-то реакции или вера в существование некоего коллективного разума, который действует как единое социальное и политическое тело и должно действовать именно так, а не иначе, — оно и приводит к не совсем хорошим результатам.
— Получается, что эти 760 тысяч — протестное ядро, которое было активным еще летом, и оно не увеличилось?
— Трудно сказать. На этой платформе зарегистрировано 1,5 млн. Даже те, кто зарегистрирован на этой платформе, не все проголосовали. Это значит, что уменьшается социальная группа даже из наиболее активных. Возможно, это связано с тем, что люди не понимают, зачем это голосование, к чему оно обязывает, что должно за этим идти. Когда Тихановская декларировала начало этой инициативы, она не дала понять ясно, что будет потом, что люди должны делать дальше.
Даже если Тихановская, как было заявлено, хотела использовать результаты голосования для какой-то европейской площадки переговоров, то от имени кого говорить? От имени 700 тысяч? Это активное политическое меньшинство, и их голос действительно должен быть услышан. Власти не должны их репрессировать. Но это не большинство населения. Конечно, мы можем согласиться с тем, что за Тихановскую могло проголосовать большинство в период избирательной кампании, но она-то уже апеллирует к другим цифрам. Сейчас она будет апеллировать к очевидному меньшинству. Получается, эта цифра более реальная, чем то, что мы имели в августе. А то не является базой, которая позволяет говорить от лица белорусского народа.
Позитивное — потенциал
— Есть повторяющиеся мнения среди политологов, с одной стороны, что этот шаг с голосованием — полный провал, с другой — что расчет был немного другой, это была попытка перехватить инициативу в повестке дня перед 25 марта. Что Вы думаете по этому поводу, и есть ли все-таки что-то позитивное в этом голосовании?
— Честно говоря, я не знаю, в чем заключается перехват инициативы, я этого не вижу. Во-первых, из штаба вообще не было заявлено ясной стратегии, чему это должно служить. Переговорам, и на этом точка? Как это должно способствовать мобилизации общества, оживлению протестных настроений? Изначально было заявлено в различных комментариях, что эта платформа должна была еще раз показать, что нас большинство. Не помню всех нюансов заявлений Тихановской, но прицел был на это, и из этого предполагалось исходить в реализации каких-то стратегий, вплоть до ультиматума, создания международных площадок. Но когда нет большинства, то все последующие шаги просто даже обсуждать не имеет смысла.
Можно ли из этого извлечь какие-то позитивные вещи — мне приходит на ум переформатирование этой огромной массы людей в новое политическое движение. Эти 700 тысяч могут стать основой для новой белорусской возрождающейся партии в плане идеологии, в плане лидерства. Тихановская может стать лидером движения за новую Беларусь, за новое будущее. 700 тысяч — это огромнейший потенциал. Если с этим потенциалом ничего не будет сделано, хотя бы в формате декларации, что новое движение — один из выходов из этой не очень хорошей ситуации — тогда это будет потенциалом разочарования, который направится против Тихановской. Если люди, получив сначала импульс, запал, реализовав его, не получат никакого продукта от своей активности (хотя бы клика — небольшое усилие, но даже оно связано с ожиданием какого-то эффекта), а этим продуктом может быть национальное движение, оформленное в организационную платформу, то настроения очень быстро переформатируются в негативные. Плюс это все наложится на предыдущие ошибки — ультиматум, неэффективное управление протестами, плюс к этому доложится террор и пропаганда.
Я вижу единственный позитивный аспект — потенциал, который можно реализовать.
Мария Малявко/https:/b-g.by