Экономический кризис в отличие от конфликта на Украине не оказал заметного влияния на деятельность политических институтов России. Неурядицы в экономике не вызвали к жизни какой-либо перестройки их деятельности. В институтах власти не произошло никаких структурных изменений, которые адаптировали бы их к условиям кризиса. Администрация президента РФ, правительство, обе палаты парламента, региональные органы исполнительной и законодательной власти продолжали работать в «штатном режиме». Экономический кризис не побудил политические партии или группы влияния к выработке новых программ и стратегий развития, к мобилизации их сторонников.
Общественная реакция на кризис в политическом плане также оказалась в целом спокойной, несмотря на то, что большинство россиян почувствовали заметное ухудшение своего материального положения, а число бедных, по оценкам вице-премьера Ольги Голодец (июнь 2015 г.) возросло до 22 млн. человек. Кардинально не изменились электоральные предпочтения избирателей: они по-прежнему готовы отдать предпочтение нынешним парламентским партиям, а рейтинг президента бьет все рекорды. При этом, если судить по данным опросов общественного мнения, проводимых различными социологическими службами, протестные настроения в обществе существенно выросли. Но они фокусируются в основном на социально-экономических проблемах. И, что самое главное, россияне не требуют изменить политику, которая, по мнению многих экономистов, и привела к этому кризису, полагая, что она была абсолютно верной. Так, с точки зрения сообщества профессиональных экономистов, ответные санкции России, установившие запрет на импорт продовольствия из стран Европейского Союза, США и других западных государств, способствовали росту цен на продукты в российских магазинах и внесли существенный вклад в повышение уровня инфляции. Обычные же россияне думают иначе. По июльским данным Фонда «Общественное мнение» (ФОМ), 72% респондентов заявили, что антисанкции никак не сказались на их жизни. А 87% опрошенных сочли правильным решение российских властей о продлении на год продовольственных антисанкций против стран Евросоюза, США, Австралии, Норвегии.[1]
Причины такой, странной на первый взгляд, реакции политической системы на экономический кризис обусловлены несколькими взаимосвязанными факторами. Политическое руководство России не считает, что нынешний кризис вызван фундаментальными причинами. Поэтому он не расценивается как серьезный вызов. Симптоматичным в этом контексте выглядит выступление президента РФ Владимира Путина перед участниками XIX Петербургского международного экономического форума, отметившего, что «еще в конце прошлого года нам предрекали глубокий кризис. Этого не произошло, мы стабилизировали ситуацию, погасили негативные колебания конъюнктуры и уверенно проходим через полосу трудностей, прежде всего потому, что экономика России накопила достаточный баланс внутренней прочности. У нас сохраняется положительный торговый баланс, растет несырьевой экспорт».[2] И поскольку кризис не имеет фундаментального характера, то его можно преодолеть с помощью традиционного набора финансовых и экономических инструментов, при этом никакие структурные реформы, включая институциональные, не нужны. Необходимо лишь переориентировать российский экспорт на Восток – в страны Азии, активно развивать импортозамещение, своевременно сократить государственные расходы, стабилизировать национальную валюту. Возможно, что и цены на энергоносители, после нынешнего падения, снова пойдут вверх. Хотя после заключения международного соглашения по иранской ядерной программе и снятия санкций с Ирана, в такое развитие событий верится с трудом.
Если судить по официальным выступлениям руководителей экономического блока правительства, то их оценки состояния российской экономики менее оптимистичны. Время от времени они дают понять, что экономический кризис носит более глубокий характер и надеяться на скорое выздоровление национальной экономики не стоит. Однако экономический блок правительства не формулирует стратегию развития страны. Поэтому сомнения министров этого блока никак не сказываются на функционировании политических институтов.
Главная же причина политической пассивности общества, его нежелания ставить перед институтами власти вопросы и требования в связи с экономическим кризисом, обусловлена глубоким отчуждением большей части населения от политики, которое под влиянием различных факторов накапливалось в течение двух последних десятилетий. По мнению этого большинства, власть в России автономна от общества, и потому реальных способов влиять на нее не существует. Так, согласно июньскому опросу общественного мнения, проведенному Левада-Центром, 60% россиян полагают, что власть в России неподотчетна обществу. Противоположного мнения придерживаются только 22% опрошенных. Исходя из таких представлений о взаимодействии общества с властными институтами, 69% граждан стараются вообще не иметь лишних контактов с властью.[3]
Еще одна важная причина безразличного отношения общества к политике в отсутствии реальной оппозиции. «Оппозиционные» парламентские партии фактически превратились в младших партнеров «партии власти» — «Единой России» и не воспринимаются обществом как оппозиция. Что же касается несистемной оппозиции, то она рассматривается большинством как маргинальная, не способная к конструктивному политическому действию. По июньским данным Левада-Центра, за нее на предстоящих в следующем году парламентских выборах готовы голосовать менее 1% избирателей[4].
С учетом рассмотренных указанных факторов можно оценить вероятность какого-либо влияния экономического кризиса на политические институты России на ближайшую перспективу как весьма незначительную. Теоретически определенные подвижки могут появиться в связи с думскими выборами 2016 года. Как известно, в соответствии с измененным законодательством, очередные выборы в Государственную Думу пройдут по смешанной системе, когда половина депутатов будет избираться по одномандатным округам. В этом случае не исключено, что региональные элиты, используя сложную социально-экономическую ситуацию, попытаются провести в Думу депутатов-одномандатников, выступающих с критикой социально-экономической политики правительства, прежде всего в плане региональных аспектов этой политики. Однако это едва ли сможет повлиять на партийно-политическую конфигурацию: таких кандидатов, очевидно, будет немного, и, скорее всего, они растворятся в нынешних парламентских партиях, не оказав серьезного влияния на их деятельность.
Андрей Рябов
[1] http://fom.ru/Ekonomika/12226;
[2] http://www.kremlin.ru/events/president/news/49733;
[3] http://www.levada.ru/07-07-2015/protestnyi-potentsial-i-vospriyatie-vlasti;