Показательно, что в своем выступлении Лукашенко сознательно избегал слова революция, а также оппозиция. Из его лексики исчезло слово «свядомые» и появилось новое «беглые».
Он сделал четкий упор на то, что в стране якобы была осуществлена попытка мятежа. Не народной революции, а именно мятежа, в котором участвовали представители беларуской номенклатуры.
Очевидно, что политический сдвиг внутри правящего класса действительно имел место и был для Лукашенко полной неожиданностью и шоком, от которого он уже вряд ли оправится. Не зря он постоянно говорил и говорит о предательстве. Так или иначе свойственная диктаторам паранойя будет усиливаться, что отразится на внутренних процессах в системе. Не понятно, кому и в какой мере Лукашенко сможет доверять.
Поэтому нынешнее собрание можно назвать номенклатурным, так как в нем виделось желание Лукашенко продемонстрировать силу для высшей бюрократии и вернуть свое полное влияние внутри номенклатуры.
Как известно мятеж это попытка вооруженного государственного переворота, организованного группой людей из высшего номенклатурного, чаще военного класса, с целью свержения, правителя (режима) которому они ранее были преданны.
В свою очередь для системы и лично Лукашенко факт мятежа значительно страшнее, чем революция организованная оппозицией. Мятеж означает, что номенклатурный аппарат, высшее руководство (возможно силовые структуры) несут в себе прямую угрозу для Лукашенко и его ближайшего окружения. Это также означает, что он не может контролировать и не может доверять своей бюрократии, так как мятеж до конца подавить никогда не удается, если конечно не провести полную стерилизацию и ротацию кадров посредством тотального террора. Физическое устранение целой прослойки невозможно, а для проведения полной или частичной замены нужно время и дополнительные ресурсы.
Более того, не факт, что новые кадры будут преданны диктатору (все должны быть похожи на Азаренка или Гайдукевича) и обладать необходимыми навыками управления.
А это означает, что «замена» мятежного слоя будет усиливать деградацию государственного управления в целом.
Более того, страх пред мятежом и саботажем будет также требовать дополнительного контроля над номенклатурой и регулярной перетасовкой чиновников, а это создаст условия для внутреннего хаоса и может вообще парализовать систему.
Контроль, репрессии, доносительство, охота на ведьм станут неотъемлемыми аспектами, соответственно работа на режим будет психически деструктивной и не выносимой. Конечно не для тех, кто верит в Лукашенко и будет рьяно выполнять его приказы.
Также важным моментом является и то, что мятеж беларуской номенклатуры предполагает наличие внешнего центра воздействия и притяжения, обладающего авторитетом большим, чем у Лукашенко. Наличие такого центра уже само по себе становится угрозой для диктатора. И понятно, что таким центром, как бы этого не хотел Лукашенко, не мог быть Запад.
В свою очередь, присутствие России в беларуском политическом пространстве и ее участие в разжигании мятежа только усиливает необходимость репрессий в управленческом аппарате.
Для того чтобы удержаться, Лукашенко просто необходимо провести в Беларуси своеобразную «культурную революцию», в результате которой сформировался бы супер лояльный чиновничий класс.
Павел Усов