Уход Милинкевича из политики вряд ли расстроит большинство представителей демократического сообщества, не говоря о населении в целом.
Поразительно, сколько нужно приложить усилий, чтобы из политика, который имел достаточно широкую поддержку, с которым многие связывали надежды на изменения, за которого стояли на Площади, превратился в «карлика», слова которого вызывают саркастическую улыбку, а заявление об уходе из политики всеобщее улюлюканье и свист.
Однако из последнего интервью А. Милинкевича («Горжусь, что в 2006-м ни один волос не упал с головы милиционера») можно сделать заключение, что он не был в политике вообще, а посвятил себя исключительно парикмахерскому делу, так как своим самым главным достижением и гордостью Милинкевич считает сохранность волосяного покрова силовиков. Получается, что все усилия и жертвы тысяч граждан в 2006 и после были направлены только на то, чтобы с милицией не случилось ничего плохого (может быть нам всем стоит сегодня поднапрячься и купить Лукашенко парик?)
Конечно, деятельность Милинкевича принесла и другие результаты:
1. Именно благодаря его действиям на Площади и после нее оппозиция и оппозиционно настроенное население оказались демобилизованными и деморализованными. Была серьезным образом подорвана вера в то, что оппозиция – это альтернатива. В 2006 произошел, наверное, один из наиболее массовых оттоков активистов из оппозиционных структур.
2. После событий 2006 года тема «единого кандидата» и объединенного оппозиционного фронта была окончательно похоронена. Ни в 2010, ни в 2015 никто даже не пытался инициировать процесс консолидации, которая для подавляющего большинства стала фикцией.
3. Именно благодаря Милинкевичу Запад отказался от безоговорочной поддержки оппозиции и гражданского общества и начал искать пути сближения с представителями белорусского режима. В этот период впервые появилось убеждение в том, что единственный реальный политик в Беларуси – это Лукашенко. В результате Беларусь получила первый диалог «режим-Запад» в 2008 – 2010.
4. В заслугу Милинкевичу можно поставить только то, что после провала 2006 года был снят негласный запрет и цензура, существовавшие в независимом медиа-пространстве на критику белорусской оппозиции. Фактически до 2006 года деятельность СМИ была направлена на формирование «идеального образа» борцов с режимом. Любая иная оценка рассматривалась как провокация. К сожалению, такой информационный подход к оппозиции «как к священной корове» был не менее деструктивен, чем действия властей.
5. Именно в 2006 году после отчаянного и сиротливого стояния «палаточного городка» на Площади Калиновского (Октябрьской) впервые зародились сомнения в целесообразности протестных акций и в организационных способностях оппозиционных лидеров, в дальнейшем это подтвердилось другими акциями с участием Милинкевича: «придти, увидеть, разойтись». Именно так следует интерпретировать слова бывшего политика: «Можно идти и звать людей гулять по городу, можно и брать власть штурмом, если ты точно уверен, что ты выиграл выборы, а их сфальсифицировали и за тобой большинство людей в стране».
Однако из этих слов также следует, что в 2006 году Милинкевич не был уверен в том, что победил на выборах и что последние были сфальсифицированы, поэтому и увел людей с Площади. Тогда зачем нужно было вообще звать людей на Площадь, говорить о фальсификациях и своей победе!? Получается, что 19 марта 2009 года Милинкевич лгал!? Сознательно врал белорусам и западному сообществу (это значит, что премия «Сахарова» вручена ему незаслуженно), подставил тысячи людей, спровоцировал власти на репрессии.
Противоречивость в мыслях и словах можно объяснить тем, что неправда для многих белорусских оппозиционеров стала частью их естества. Из этого же вытекает упорное отторжение морали, ответственности и принципиальности, а также повсеместное оправдание сотрудничества с властью. Так как это полностью соответствует их мировоззрению, которое, увы, может нанести непоправимый ущерб будущему страны.
На этом фоне попытки доказать свою позицию примерами из истории выглядят смешными и неуклюжими. Так, Милинкевич, отмахиваясь от морали в политике, от принципиальной позиции в отношениях с властью, приводит в пример польскую «Солидарность» и «Круглый стол – 1989» года. При этом ни слова не упоминается о том, что до «компромисса» борьба с коммунистическим режимом велась не один год. И эта борьба унесла десятки жизней молодых людей, привела к введению военного положения в 1981 году и широким репрессиям против оппозиции.
Речь о «диалоге», «компромиссе» в Польше начала вестись только тогда, когда власть решила пойти на реальные политические уступки, когда правящая элита начала осознавать, что без компромисса, без уступок ее просто снесут — уничтожат.
В белорусском случае компромисс заключается в том, что это оппозиционные организации и политики постоянно поступаются своими принципами и ценностями в угоду власти, сохранив небольшое пространство для своего комфортного существования. Но разве можно такие действия назвать компромиссом? Разве он укрепляет положение и авторитет оппозиции в обществе? Разве расширяет ее политическое влияние? Скорей наоборот. Вся суть этого компромисса в том, что в клетку доливают побольше воды, чтобы птички громче пели. В итоге оппозиция в поисках «компромисса», который больше напоминает «услужение», давно превратилась в ручную обезьянку власти. В чем также немалая заслуга А. Милинкевича, так как «бывший политик» старательно игнорирует объективные факторы и укрепляет ложные представления.
В связи с этим возникает другой серьезный вопрос: как человек без моральной позиции может успешно реализовать проект под названием «Белорусский университет»? Кто, как и чему в нем будет учить? Хотя, как говорят организаторы, это будет «виртуальный университет», что вполне вписывается в некогда «политическую» деятельность Александра Милинкевича.
Павел Усов, www.belaruspartisan.org