При этом отдельные представители оппозиции пытаются за уши притянуть пример из истории Польской Народной Республики, когда многомилионная единая организация «Солидарность» вынудила коммунистические власти Польши пойти на переговоры.
Однако, польский опыт да и пример «круглого стола» в белорусских условиях неприемлем, по крайней мере в ближайшие годы. Исходя из особенности функционирования белорусской политической системы, место оппозиции ВСЕГДА будет ПОД СТОЛОМ, а не за ним. Такое заключение я делаю исходя из того, что белорусская оппозиция не смогла ничего добиться от власти в интересах широких слоев населения. В таких вопросах как налоги от безработных, отмена льгот, контрактная система, принудительное распределение, атомная станция и т.д. власть тотально игнорир
ует оппозицию, как впринципе и голос общественности.
ует оппозицию, как впринципе и голос общественности.В стране нет оппозиции как реальной и серьезной консолидированной политической силы, с которой есть о чем разговаривать. Есть отдельные группки, отдельные политики и политиканы, которые при этом не могут разобраться, кто из них оппозиция, а кто только делает вид, как к примеру, “Говори Правду!”, которую продолжают называть оппозицией.
Переговоры ставят целью поиск компромиса, взаимных уступок и гарантий. В конечном итоге переговоры нужны, когда общество глубоко расколото. Но белорусское общество не расколото, в нем просто каждый сам за себя.
У разрозненной оппозиции нет абсолютно ничего, что можно предложить власти взамен на уступки с ее стороны. Оппозиция не несет в себе и в своей деятельности никаких угроз для режима. Что может ПРЕДЛОЖИТЬ властям псевдооппозиционная «Говори Правду!» или ОГП, БНФ и «Рух за Свободу» кроме бутофорного участия в выборах. Может за ними стоят сотни тысяч озлобленных граждан, готовых смести существующую систему, и оппозиция (дабы избежать конфронтации) может пообещать не выводить их на улицы?
Власть даже не может использовать диалог с оппозицией для укрепления собственной легитимности в глазах населения или для усиления социальной и политической мобилизации, так как оппозиция никого и ничего не представляет, кроме самой себя. Даже в выстраивании отношений с Западом официальный Минск совершенной спокойно обходится без посредников.
Поэтому за круглый стол оппозиция может сесть только с протянутой рукой, только в качестве просителя, а не требователя. Польская «Солидарность» была настолько мощным социальным и политическим движением, что правящей верхушке пришлось ввести военное положение в 1981 г., а Москва даже была готова к прямому вмешательству во внутренние дела республики.
Более того, практически вся партийнай оппозиция в Беларуси контролируется и напрямую используется властью в своих интересах. Если правящим кругам нужно пустить оппозиционеров на выборы – их пускают, если нужно выделить место в парламенте – без проблем. Поэтому, о чем можно разговаривать с теми, кого власть держит на поводке и время от времени чествует сахарком. Для Лукашенко разговаривать с оппозицией – это тоже самое, что разговаривать с самим собой.
Более того, Лукашенко продолжает уверенно удерживать власть, политическая система стабильна и эффективна в осуществлении контроля и репрессий, плачевное состояние оппозиции тому явное подтверждение. В стране нет никакого глубокого политического кризиса, который бы требовал диалога с обществом. Да, население недовольно социально-экономическим положением, но молчит и протестовать по этому поводу не собирается, как и оппозиция не состоянии вывести людей на улицу.
В Польше, в свою очередь, «Круглый стол» проходил в период глубочайшего экономического и политического кризиса, когда коммунистическая элита была уже не в состоянии самостоятельно удерживать власть, не могла она надеятся на «поддержку Москвы» — СССР разваливался. Поэтому единственным условием выживания был диалог в оппозицией. Белорусская власть не находится на краю своего существования, а оппозиция не есть той силой, которая решает: смести или договориться. Конфликт с Москвой подталкивает Лукашенко к торгу, но никак не к трансформации политической системы в стране.
Далее, польский «круглый стол» был толчком для экономических и полиитческих реформ, но Лукашенко не нужны реформы, в противном случае он бы иницировал их давно и без «круглых столов» мог бы даже назначить послушного Романчука своим советником. Глубокие социально-экономические реформы означают потерю политического контроля над многими сферами жизнидеятельности общества, а утрата контроля может означать неминуемую потерю власти. Лукашенко скорее доведет население до уровня жизни в Северной Кореи, чем пойдет на реформы.
Может быть, кто-то будет утверждать, что Лукашенко не понимает всех угроз, исходящих со стороны России, и «круглый стол» должен разъяснить ситуацию? Но он все прекрасно понимает и реально противостоять этим угрозом не желает. Нет никаких преград для того, чтобы белорусский язык хотя бы достиг уровня русского языка в государстве (в школе, университетах, СМИ, администрации, армии и т.д). Что мешает ограничить влияние российских СМИ, дать возможность свободно функционировать тому же «Белсату», я уже не говорю о свободе для деятельности национальных политических и общественных организаций. Но этого не делается и делаться не будет.
Как ни парадоксально, но русский мир – мир рабский в головах белорусского населения – это гарант стабильности и устойчивости нынешней системы во главе с Лукашенко. Для последнего легче и проще договориться с Москвой, поставить базу, чем повернуть Беларусь на путь политических и экономических реформ. Ведь политик, осознающий «российскую угрозу» не будет строить у себя русскую атомную станцию, не станет проводить учений с армией возможного агрессора, не будет клянчить скидок на газ и допуска на рынки страны, которая несет угрозы.
В свою очередь, если предположить, что Лукашенко опасается, что «белорусизация» приведет к потере его конроля над «русифицированной и советизированной» номенклатурой, то «диалог с оппозицией» вряд ли может спасти его от «номенклатурного переворота» или хоть как-то поможет сохранить контроль над системой.
Проблема в том, что в «поворотах Лукашенко на Запад», в его «противостоянии с российскими чиновниками» нет реального, сущностного, ценностного содержания и нет никаких серьезных попыток сформировать это содержание. От «поворотов» на Запад Беларусь не становится западным государством, от «противостояний с Москвой» она не становится антироссийской. Заигрывания с Западом, манипуляции с оппозицей, игры в демократию совершенно не влияют на сознание и политические ориентации большинства населения. Белорусское общество не меняется, как не меняется суть самой политической системы, в которой нет ничего белорусского. За всеми этими политическими декорациями (частью которых может стать «круглый стол») зияет огромная цивилизационная пустота.
Павел Усов