Возможное участие Лукашенко в предстоящем саммите Восточного Партнерства рассматривается рядом политиков и аналитиков как серьезный шаг в деле укрепления суверенитета Беларуси и дистанцирования от России. Хотя, на мой взгляд, эти ожидания слишком завышены и не соответствуют реальному положению вещей.
Участие Лукашенко в саммите Восточного Партнерства не будет иметь никакого значения ни для Беларуси, ни для белорусов. Ни страна, ни ее граждане не станут ближе к Европе как политическому объединению по той простой причине, что реальное сближение — прямая угроза для режима Лукашенко. Одна из причин его стабильности — это своего рода изоляционизм, привязка большинства населения к месту своего проживания.
Взаимоотношения между Европой и авторитарным режимом достигли своего предела. Для дальнейшего углубления диалога и «втягивания Беларуси» в Европу нет никаких условий и возможностей ввиду того, что авторитарный режим является основным фактором сдерживания этого движения, а также неготовности ЕС к этому втягиванию. Все, на что способен Запад, это делать вид, что Беларусь ему интересна.
Сколько бы Лукашенко ни боялся России, Европа ему — не друг и не гарант стабильности его власти и, что самое важное, она (Европа) не в состоянии гарантировать независимость Беларуси. Единственным гарантом независимости может быть только народ, но его мозги на сегодняшний день очень сильно засорены «русским миром».
Совершенно очевидно, что достигнут предел внутренней «либерализации», которая была и остается условной, однако даже и эта условность имеет свои границы. Если «условная либерализация» создает иллюзию неустойчивости власти, она становится угрозой для этой власти. Демократическому сообществу изменили режим содержания в тюрьме со строгого на общий. Однако участники «политического процесса» продолжают содержаться в строго ограниченном пространстве и осуществляют свою деятельность под пристальным надзором надсмотрщиков, которые периодически используют силу для подавления воли.
Визит Лукашенко, на мой взгляд, как и встречи с белорусскими чиновниками больше нужны Европе и должны служить доказательством правильности «нового подхода» к авторитарному режиму, который получил название “critical engagement” (критическое вовлечение). Для Европейских политиков важен процесс, так как в него не заложены конкретные результаты и цели, а также временные рамки реализации этого подхода, которые бы могли служить показателем его эффективности. Однако, в этом подходе явно присутствует вера в светлое будущее, некая по-детски наивная надежда на то, что из-за боязни Москвы, Лукашенко изменится. Поэтому ради этого светлого, но очень далекого демократического будущего можно проигнорировать и закрыть глаза на уродливое настоящее.
Вместе с тем, вопрос участия Лукашенко в саммите остается открытым, это связанно не только с проблемой официального визита, но и с тем, нужно ли это участие самому Лукашенко.
Некоторые аналитики считают, что визит должен продемонстрировать Западу, что Лукашенко действительно является независимым политиком и в состоянии проводить самостоятельную внешнюю политику. Участие в саммите может рассматриваться как восстановление геополитического баланса после учений «Запад – 2017», в которых проявляется очевидная привязанность к Москве. Однако может ли абсолютно формалистско-бюрократическое мероприятие, которое не имеет никакого стратегического и геополитического наполнения рассматриваться равноценным уравнителем военных учений? О балансе можно было бы говорить только в том случае, если бы Лукашенко участвовал в саммите НАТО.
Вместе с тем неучастие Лукашенко в саммите вряд ли поставит под вопрос целесообразность дальнейшего диалога с авторитарным режимом.
Кроме имиджевых дивидендов собственно для политического режима нет никаких существенных плюсов от участия Лукашенко в саммите Восточного Партнерства, которое не является неким важным политическим и тем более. Безусловно, Лукашенко будет рад потешить свое самолюбие, продемонстрировать превосходство над «наклоненными европейцами», т.е. подчеркнуть «великую» победу одержанную над Европой в период довольно-таки долгого политического противостояния. Однако, высокомерный отказ, демонстративная незаинтересованность в участии может быть таким же унижением для Европы, как и скандальные заявления во время саммита. В итоге, Европа вынуждена принять и согласиться с существованием авторитарного режима, принять как данность факт неэффективности санкций и давления на недемократические системы. Это, в свою очередь, может быть хорошим сигналом и для Москвы, которая может надеяться на то, что Европа в скором времени забудет о злодеяниях России и, либо найдет новую угрозу, масштабнее российской, либо у европейских политиков сформирует убежденность, что санкции неэффективны и нужен диалог.
Что касается Беларуси, то учитывая довольно трудные отношения с Россией, которые только-только удалось урегулировать, поездка в Европу может принести больше проблем, чем выгод.
Во-первых, как Лукашенко не хотел бы понравиться Западу, сколько бы он саммитов не посетил, Беларусь не станет привлекательной страной для инвестиций и западного бизнеса по причине политической и правовой непредсказуемости, что повышает уровень рисков.
Во-вторых, в отличие от России, которая долгое время кормила белорусский режим исходя из принципа “наш сукин сын”, Европа не намерена дотировать белорусский авторитарный режим, и убыточную экономику, тем более, что Лукашенко никогда не будет “европейским сукиным сыном”. Поэтому отсутствие значимого финансового мотиватора делает саммит ВП малопривлекательным для белорусских властей.
В-третьих, визит Лукашенко в Брюссель спровоцирует новую и более острую антилукашенковскую информационную волну, которую с большим трудом удалось бы погасить, убеждая Москву в том, что Беларусь остается верна «старшему брату».
В-четвертых, очевидно, что в Кремле есть группа людей, которая убеждена, что политика по отношению к Беларуси должна быть более агрессивна не потому, что Лукашенко «убегает» на Запад, а в силу необходимости расширять свое жизненное пространство. Участие же Лукашенко в саммите даст повод для нового политического и экономического давления на Минск. С учетом того, что впереди очередные переговоры о поставках и ценах на газ и нефть, а также ожидание новых кредитов, Минску не выгодно провоцировать Москву.
Поэтому для Лукашенко, который вовсе не собирается быть ближе Европы и идти на серьезные политические и экономические реформы, а лишь пытается или, по крайней мере, делать вид, что пытается усидеть на двух стульях, очень важно их не раскачивать. Это означает, что саммит Восточного Партнерства для Лукашенко не имеет ни политической ни экономической ценности и ради своего «сбалансированного спокойствия» будет лучше от участия в саммите отказаться.
Усов Павел