Усов Павел
«Если мы проявляем заботу о своем городе и согражданах, мы должны стремиться к тому, чтобы сделать сограждан лучше. Без этого любой поступок будет не в пользу, если образ мыслей тех, кто должен стать у власти, не будет честным и достойным» (Платон, «Диалоги»)
Данный текст был написан в период «парламентской» кампании в Беларуси в 2016. Нынешняя кампания в «местные советы» снова инициировала дискуссию о морали в политике, поэтому я решил напомнить об этой статье.
Морально ли военному убивать во время боевых действий? И морально ли политику лгать и обманывать, чтобы остаться у власти?
Казалось бы, вопросы, на которые можно получить довольно однозначный ответ. Война есть война, а политика же — грязное дело, поэтому мораль должна стоять молча и издалека. Но на войне и тем более в политике есть граница, которая позволяет человеку оставаться Человеком, и эта граница создается моралью, на которой базируется и наша совесть.
Рассуждения о целесообразности нравственности участия оппозиции в избирательной кампании 2016 г., которая полностью контролируется, а ее результаты фальсифицируются властями, привели к острым спорам относительно места морали в политике и других сферах деятельности человека. Сторонники ограниченного присутствия морали в политике, условно назовем их политизаторами, говорят о том, что иногда человек (политик) оказывается в такой ситуации, когда вынужден принять решение в противоречии с моралью.
Тест 1: Военный
Политизаторы предлагают следующий тест:
«Войска коалиции в Афгане захватывают местного, есть подозрение, что он связан с талибами. Отпустить его — он может выдать, и скорее всего выдаст, местонахождение отряда, и всех перебьют. Тащить его с собой нет возможности. Убить? Это же аморально. За что? Он же пока ничего не сделал плохого. Отпустить? Согласно этики ответственности, если он выдаст отряд и его перебьют, командир, отпустив его, будет ответственен за это, он мог предвидеть такие последствия».
В начале приведу комментарий Валентина Стефановича под статьей Юрия Дракохруста, именно относительно этого «теста»:
«Советские ДШБ во времена войны в Афганистане действовали именно по такому принципу — кто увидел группу, тот мертв. На всякий случай, чтобы группу не выдали моджахедам. Не важно кто это был — мирный пастух или подросток. Убивали без выстрелов, ножами. По международным нормам права это называется военным преступлением, а такой приказ командира — заведомо преступным».
Другие читатели Свободы также предлагают альтернативные решения проблемы, например, отвести афганца на несколько километров от деревни, затем отпустить и т.д.
Более того, ситуация с афганцем также может иметь разнообразные ответвления, которые могут не вкладываться в краткосрочный аспект ответственности:
а). Отряд убивает афганца, но позже попадает в ловушку и все погибают, смерть человека была бессмысленной;
б). Отряд убивает афганца, но оказывается, что он был отцом нескольких сыновей, которые, узнав о его смерти, присоединяются к террористам и через несколько лет где-то в Европе или США совершаешь террористический акт, где гибнут сотни людей, в том числе десятки детей;
Наша жизнь — это целый клубок причинно-следственных связей, и мы не в состоянии заглянуть так далеко, чтобы увидеть, к чему приведут нас наши поступки сегодня. Мораль — это в определенном смысле ориентир, который заставляет нас задуматься над тем, что мы делаем, и искать правильное решение, а не выбирать самое простое и удобное.
Такие «тесты» — это тесты на логику, и они не дают ответа на вопросы нравственности или аморальности, скорее напоминают споры атеистов с верующими. Когда атеист задает вопрос: «Если бог всемогущ, может ли он создать такой камень, который не в состоянии уничтожить. Если не может создать, то он не всемогущ и не бог» и наоборот. Получается, что если система моральных ценностей не дает нам в руки однозначно правильного решения, то необходимость пользоваться ей и делать мерой наших поступков ставится под сомнение.
Но проблема не в морали, проблема в людях. Наверное, моральный выбор — самый трудный выбор. Но даже для того, чтобы задуматься над тем, какой будет правильный выбор, нужно иметь совесть и внутренний моральный кодекс. Аморальный человек никогда не будет задаваться такими вопросами и страдать с выбором, будет делать так, как лучше и удобнее ему и только ему и искать оправдание своих аморальных поступков в «несовершенстве морали».
В свою очередь, эпатажные фотографии некоторых американских военных на фоне убитых «врагов» или действия охранников в тюрьме Абу-Грейб почему-то не вдохновляют политизаторов на то, чтобы поставить под сомнение аморальность такого поведения и оправдать военных.
Все мы понимаем, что война — это явление безнравственное, ведутся войны и убиваются люди именно потому, что человек (общество) действует вопреки моральным ценностям. В свою очередь, существование такого явления как война сделало необходимым наличие профессии военного, но сама по себе эта профессия не воспринимается как безнравственная, более того, быть военным вовсе не означает действовать вопреки морали и совести.
Стоит добавить, что в течение всей истории люди пытались ввести определенные моральные ограничения, создать определенный кодекс ведения войны (хотя и не очень успешно), чтобы защитить гражданское население, военнопленных, придать особый статус «Красному Кресту» и т.д.
Другим примером может быть роль полицейского в обществе. Как мы знаем, мораль создает границы для людей, она учит, что есть хорошо, что есть плохо, она призывает ценить другое лицо. Тем не менее, не все люди в этом мире ценят свободу и жизнь других, потому нам нужно в определенном смысле физическая защита.
Если полицейский данными ему правами спасает семью от грабителей и вдруг убивает одного из вооруженных нападающих, поступает ли он неправильно? Наверное нет, потому что его функция предусматривает защиту других.
Такие действия, когда полицейский берет взятку, чтобы закрыть глаза на преступления, «крышует» уголовников, оправдать невозможно. А если не один, а сотни полицейских-милиционеров действуют таким образом, не приведет ли это к социальной катастрофе. (Интересно, что в большинстве стран существует довольно жесткий ценз при рекрутации на работу полицейского).
В отношении политика должны ли действовать другие механизмы и требования, чем в отношении полицейского? Политику (президенту) даны права и обязанности, согласно которым он должен защищать свободу, жизнь и права граждан. Если политик этого не делает — он аморален, если он обманывает, берет взятки — он аморален. Чем политик отличается от военного и полицейского? Или к политику не должно быть более жестких требований, чем к военному и полицейскому? Ведь если в руках военного и полицейского единица оружия, то в руках политика (президента) сотни тысяч людей с оружием. И если аморальный военный или полицейский может применить оружие для своих целей, то не трудно представить, что может сделать аморальный политик.
Тест 2: Черчилль
Второй пример, который предлагает Юрий Дракохруст, «альянс Черчилля и Сталина после 22 июня 1941 года. Черчилль прекрасно знал, что Сталин — это Гулаг, что союзом он укрепляет советскую систему. С точки зрения этики убеждения это аморально решение. Правда, альтернативой был нацистский гауляйтер в Лондоне».
Безусловно, это довольно сложный вопрос, но опять, почему мы не смотрим на причины такой ситуации. Наверное, Черчиллю не пришлось бы стоять перед таким выбором (союз с дьяволом), если бы союзники, и прежде всего Англия, еще в 1938 году не изменили своему долгу (политическому и моральному) в защите Чехословакии от Гитлера (чем не хороший пример договоренности с дьяволом), надеясь на быструю войну Германии с СССР.
Оправдывает ли решение Чемберлена решение Черчилля (кстати, критику которого игнорировали английские политики в 1938 году) пойти на союз со Сталиным? Скорее этот шаг английского премьера был результатом целого ряда геополитических ошибок его предшественников и политической традиции Великобритании: «в Англии нет постоянных врагов и друзей, в Англии есть постоянные интересы». Именно эти интересы очень часто противоречили не только морали, но и здравому смыслу.
Но если такие сложные ситуации и происходят (пример Англии в 1941 году), то это должно быть примером и индульгенцией для других политиков, особенно в отношении Беларуси? Интересно, как бы звучали такие размышления со стороны оппозиционера: «Я иду на сотрудничество с властями (КГБ), так как Черчилль сотрудничал со Сталиным во время Второй мировой войны». Или: «Я аморальный (обманываю и лицемерю), потому что как доказал Юрий Дракохруст, аморальным был Черчилль, но в итоге он спас Англию».
Умаляя роль морали в политике, мы позволяем политикам быть не лучшими представителями нации, но худшими.
В свою очередь шведский философ Ларс Свенсон, опираясь на Вебера, так решает данную апорию: «Надо руководствоваться следующим правилом — отодвигать на второй план этику убеждения можно ТОЛЬКО и ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО при необходимости предотвратить другое зло. Это спасет от совершения идеалистического зла — как это произошло в ХХ веке в тоталитарных государствах. Кроме этого, это зло должно быть настолько недопустимым и возмутительным, что могло бы оправдать средства, которые используются для его воздержания, а все другие возможные методы были уже использованы». (Ларс Свенсон, «Философия зла»).
Какое «недопустимое зло» происходит в Беларуси, что могло бы дать моральное право оппозиционным политикам быть непринципиальным, обманывать, играть в странные игры с властями и искать с ней компромисс, а также участвовать в избирательном фарсе?!
Если оппозиционер в авторитарной стране (Беларуси) призван отстаивать права и свободы граждан, то он должен выполнять свой долг, считаться с негативными для себя последствиями, а не искать морального оправдания своего сотрудничества с властями и одновременно называть себя борцом за свободу и демократию. Если такой политик не в состоянии выполнять свои функции, самым моральным поступком будет уход. А критики морали занимаются тем, что пытаются оправдать существование аморальных политиков в оппозиции и сделать это нормой.
Мораль и диктатура
По моему мнению, без нравственного осмысления политического всякая борьба с существующим в Беларуси режимом теряет смысл. Только понимание того, что существующая система — это зло, дает нам моральное право на борьбу с авторитаризмом и оправдывает жертвы. Ведь если не мораль, не ценности, то что подталкивает нас к противостоянию ей?
Тест 3: Свобода или жизнь, или про две морали
Давайте посмотрим, к чему могут привести манипуляции с моралью и игры с логикой.
Предлагаемые политизаторами тесты направляют меня к новой «апории». Что более ценно: жизнь или свобода человека? Наверное, большинство скажет, что жизнь. Тогда давайте ответим на следующий вопрос: моральна ли и имеет ли смысл борьба с режимом Лукашенко, если это может навредить жизни человека (людей)? Ведь с одной стороны, сейчас в стране какая-никакая стабильность, какие-никакие зарплаты и безопасность, и так далее. Совсем не важно, что свобода слова и политические права тотально ограничены, национальный язык и культура унижаются, но есть более-менее хорошие условия для физического существования.
И вообще, кто сказал, что суды должны быть справедливыми, люди свободны в высказываниях, а страна независимой? Важно, что есть работа, авто, квартира — стабильность.
С другой стороны, политические изменения (борьба за свободу) могут привести к неожиданным негативным сдвигам, углубят экономический кризис, увеличат безработицу, на этой почве умножат уголовные преступления. Что еще хуже, власть может оказаться в руках олигархов-коррупционеров, что может поставить общество на край существования. (Недаром Лукашенко постоянно ссылается на опыт Украины). Или, предвидя такую возможность, мы имеем моральное право призывать общество к противостоянию с системой, или, может, стоит призвать к поддержанию и бесспорному сосуществованию с ней?
Далее, морально ли поступали оппозиционные лидеры, которые призывали людей на Площадь 2006 и 2010 г., призывающие людей отмечать День Воли или Чернобыльский шлях, вообще присоединяться к оппозиции. Демократические лидеры не могут не знать о жестоких избиениях, судах, тюрьмах, увольнениях, в результате о сломанных жизнях и судьбах сограждан, которые благодаря их призывам включаются в оппозиционную деятельность. Или в этом случае не было бы более морально согласиться с существующей ситуацией, не противостоять злу, но поддерживать систему, принять наследников Виктора либо Колю, на долгие годы стабильного рядового управления, так как это гарантирует жизнь, а значит, является моральным.
В этом случае оппозиция должна самораспуститься и интегрироваться с властью, так как само ее существование аморально (что многие сейчас и хотят сделать). В свою очередь, задача независимых журналистов и аналитиков не критиковать власть, а хвалить и призвать людей быть терпеливыми, сносить несправедливость и злоупотребления власти, потому что противостояние ей может привести к гораздо худшим результатам.
В свою очередь, независимые публицисты и философы должны стать частью идеологического аппарата и отказаться от того, чтобы учить людей думать, поскольку мыслящий человек навредит себе, так как поймет, что в стране творится что-то плохое, начнет этому противостоять, бороться и в конце концов потеряет здоровье, а может даже и жизнь, а это аморально.
Данное рассуждение приводит нас к выводу, что морален тот, кто отстаивает жизнь и стабильность в авторитарной стране, чем тот, кто призывает защищать какие-то абстрактные ценности, свободу, стремления к демократии и т.д. Получается, что ваш покорный слуга абсолютно аморальная личность, так как мои призывы к отстаиванию ценностей, к противостоянию системе, к принципиальности могут вдохновить кого-то на действия, которые приведут к жертвам и терпения, что аморально.
Согласно такой логике, морально быть Дмитриевым, а не Дашкевичем; Гигиным, а не Мацкевичем; Зимовским, а не Дракохрустом (интересно, готов ли Юрий Дракохруст устроиться на работу на «БТ» и начать вести, например, программу: «100 плюсов власти Лукашенко»); Ермошиной, а не Калинкиной.
Ведь именно Гигины, Ермошины, Шуневичи своей пропагандой, фальсификациями, репрессиями сохраняют и пекутся о стабильной жизни и «счастье белорусского общества», более того, наверное, верят в то, что они моральные личности. Если так, тогда — все на выборы! Все на поддержку системы! Лукашенко — наше все!
Что мешает принять эту логику и жить согласно ей? Что-то там внутри, то, что называется совестью, внутренней системой ценностей, моралью говорит нам, что такие выводы абсурдны и что несвободный человек не может быть хозяином своей жизни, что на лжи и несправедливости не построить нормального, жизнеспособного общества.